Его нельзя было запугать
Исполнилось 160 лет со дня рождения выдающегося русского государственного деятеля Столыпина
Неделю назад, 14 апреля, исполнилось 160 лет со дня рождения Петра Аркадьевича Столыпина (1862−1911), выдающегося реформатора в области экономического и социально-политического развития России. В Российской истории найдется не много государственных деятелей, сравнимых с ним по масштабу дарования, сосредоточенной в одних руках власти, по силе искренней веры в будущее своей страны. Размещенная на портале Президентской библиотеки коллекция „П. А. Столыпин” включает цифровые копии различных документов: переписку, тексты выступлений, законопроекты, справки и другие материалы, касающиеся деятельности Государственной думы и многого другого.
„На фоне кровавого зарева русской революции 1905 года выдвинулась его фигура — изящная, благородная, мужественная и талантливая, и Россия с радостью увидала, что она еще способна в тяжелые дни своей исторической жизни выдвигать на помощь ослабевшей и поникшей силами государственной власти даровитых и любящих родину сынов…” — читаем в „Брошюре с биографией П. А. Столыпина”, издание 1911 года.
26 апреля 1906 года Николай II назначил 44-летнего Столыпина главой Министерства внутренних дел, а уже 8 июля — главой правительства. На политической сцене появился премьер-министр новой формации, волевой и решительный, но вместе с тем со здоровым консерватизмом, признающим только эволюционный путь развития.
К этому времени за плечами Столыпина — годы успешной административной службы. Он был губернатором Гродно, а затем — Саратова, едва ли не главного очага крестьянских и рабочих волнений. Столыпин лично ездил по губернии с казацкими разъездами, увещевая бунтующих. Памятуя об опыте общения с крестьянами, Столыпин, став во главе кабинета министров, сразу же принялся за усовершен-ствование законодательства в этой области. Указ „О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования” от 9 ноября 1906 года был направлен на постепенный отход от общинного землевладения, создание прочного класса имущих крестьян, уравнивание их в правах с остальным населением империи. „Итак, наша главная задача — укрепить низы, — цитирует премьер-министра Александр Изгоев, юрист и публицист, автор книги о Столыпине. — В них вся сила страны! Их более ста миллионов! Дайте государству двадцать лет покоя, внутренняго и внешняго, и вы не узнаете нынешней России!”
В своей речи в Государственной думе 10 мая 1907 года Столыпин обрушился с резкой критикой на сторонников захвата земель. Он считал недопустимым предлагаемое „механическое” решение крестьянского вопроса путем дележа земли, считал, что это сродни „тришкиному кафтану”, когда чтобы сшить рукава, отрезают полы. В заключение этой знаменитой речи Столыпин (обернувшись к сидящим в Думе социал-демократам и эсерам) произнес фразу, ставшую крылатой: „Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!”
Реформа 1906 года заду-мывалась в противовес крестьянским волнениям, и действительно — после принятия законов волнения пошли на спад. Одновременно активно проводилось переселение крестьян с целью освоения земель на Урале, Дальнем Востоке, в Казахстане. „У него имелось устойчивое представление о геополитической роли этого региона, — читаем в предисловии к библиографическому указателю „Петр Аркадьевич Столыпин и Сибирь”. — В марте 1908 года, выступая в 3-й Государственной думе, председатель Совета министров подчеркнул: „Не забывайте, господа, что русский народ всегда сознавал, что он осел и окреп на грани двух частей света. Это его сознание выражалось всегда и в стремлении к переселению, и в народных преданиях, оно выражается и в государственных эмблемах. Наш орел, наследие Византии, — орел двуглавый”.
Усилия Столыпина и правительства дали впечатляющие результаты — даже, несмотря на то, что специально созданное Переселенческое ведомство плохо справлялось с перевозкой людей и их устройством, с 1906 по 1916 год более 3 миллионов крестьян начали новую жизнь на новых землях. Премьер-министр, пытаясь спасти отечество от надвигающейся революционной волны, был сторонником ужесточения части законов, настаивал на необходимости военно-полевых судов. Возражавшим против этого премьер-министр говорил: „Бывают, господа, роковыя минуты в жизни государства, когда… надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества”.
Деятельность Петра Аркадьевича Столыпина, воплощавшего свои реформы железной рукой, не находила одобрения у определенной части политиков. В речи 6 марта 1907 года он твердо определил свою позицию по вопросу революционных „нападок” на правительство: „Эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли, все они сводятся к двум словам, обращенным к власти: „Руки вверх”. На эти два слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: „Не запугаете!”.
„Петр Аркадьевич, однако, ясно сознавал, что он — лицо, пожертвованное благу реформированной России, — писал Александр Изгоев. — Уходя из дому, он, по его словам, никогда не был уверен, что вернется цел и невредим, и всегда чувствовал себя под Дамокловым мечом опасности. Вопрос сводился только к тому: когда и где пробьет его последний час”.
О том, что его жизнь постоянно находилась под угрозой, говорит, например, „Письмо анонимного автора Столыпину П. А. с преду–
преждением, чтобы он не летал на аэропланах”, отправленное в сентябре 1910 года. Всего же за шесть лет было предпринято десять попыток убить премьер-министра.
Роковым оказался выст-рел, нанесенный в Киеве Дмитрием Богровым. В 1911 году Николай II вместе с правительством прибыл в город по случаю открытия там памятника Александру II. 14 сентября в Киевской опере давали оперу „Сказка о царе Салтане”. Во время ан-тракта убийца двумя выстрелами в упор из браунинга ранил главу правительства. Об этом и предыдущих происшествиях подробно расска-зывают материалы электронной коллекции Президентской библиотеки, собран–
ные в разделе „Покушения и убийство”.
18 сентября 1911 года Петр Аркадьевич Столыпин скончался. „Все поняли, что случилось нечто очень важное, жестокое, непоправимое, что затуманилась определенная историческая перспектива, и жизнь страны окутала томительная неизвестность…” — отмечено в „Брошюре с био-графией Столыпина”.
В этом же издании цитируется статья Льва Тихомирова, вышедшая в июльском выпуске газеты „Московские ведомости” за 1911 год, где Петру Столыпину посвящены такие слова: „Не случайно он попал в свое время на первое место. Тогда на первом месте мог быть только он. Положение было слишком непривлекательно и страшно. Дело, конечно, не в опасности смерти. Многие отдавали жизнь свою не менее беззаветно. Но страшна была самая трудность дела, отнимавшая надежду на успех. В этом отношении у Петра Аркадьевича были внутренние опоры, которых, в такой степени, мне кажется, не обнаруживалось у других”.
Время после его гибели показало, что решительные реформы, пожалуй, мог провести только такой человек, ведь чтобы реализовать даже самую продуманную про-грамму, нужна личность очень сильная, волевая и последовательная. Столыпин был именно таким, не зря Николай II иронично называл его „императором”.
Он хотел устранить хаос и анархию, внушить уважение и страх внутренним и внешним врагам. Сам говорил, что надо „обновить, просветить и возвеличить родину, в противность тем людям, которые хотят ее распада”, сдержать напор многочисленной фронды, реформировать государственное устройство и идти неумолимо вперед, выводя Россию в первые мировые державы. В тяжелые годы он не просто произнес в адрес недоброжелателей: „Не запугаете!”, но и остановил первую гражданскую войну, развязанную эсэровским террором и крестьянскими бунтами. Однажды в один из трудных моментов в политической жизни России он сказал так: „Я верю в Россию. Если бы я не имел этой веры, я бы не в состоянии был ничего делать”. (prlib.ru)