Виталий Игнатьев: "Кишинёв сделал ставку на удушение Приднестровья"
Парламент Молдавии принял резонансные поправки в Уголовный кодекс страны. Введённые в него новые статьи — „сепаратизм”, „заговор против Молдовы”, „антиконституционный субъект” — преду-сматривают лишение свободы до десяти лет. О том, как нововведения скажутся на гражданах Приднестровской Молдавской Республики (ПМР), в интервью „Русскому миру” объясняет министр иностранных дел ПМР Виталий Игнатьев.
- Есть шансы на то, что президент Молдовы не утвердит поправки?
- Не думаю. Не для того их инициировала Майя Санду. Ведь по принятому, но пока не утверждённому закону любой житель Приднестровья, включая граждан России, Украины или Молдовы, может быть подвергнут репрессиям, задержанию и уголовной ответственности по факту проживания в „сепарати–
стском” регионе или за „нежелательное” гражданство.
За эти репрессивные поправки проголосовали 60 депутатов из 101. Все они — представители правящей партии „Действие и солидарность” (PAS). Осталась формальность — подпись президента Санду. Так, параллельно с кольцом блокады, стягивается ещё один узел вокруг Приднестровья — создаётся механизм репрессий против наших граждан, что создаёт условия давления на переговорах по статусу республики. Переговоров, кстати, Кишинёв с 2019 года избегает, что лишает нас международной площадки для артикуляции позиции Тирасполя. Я считаю, маски сброшены: Кишинёв сделал ставку на удушение ПМР.
- Разве факт гражданства России может стать для соотечественников уголовно наказуемым?
- Формально нет, по факту — это новая реальность. В ПМР живут более 220 тысяч граждан России, а остальные — свыше 250 тысяч — соотечественники, которые либо подали заявление на получение российского гражданства, либо, будучи гражданами ПМР, Молдовы и Украины, не желают порывать связей с Россией и русским языком — государственным языком ПМР, но и не хотят уезжать с родной земли. Хотя приднестровцы на себе ощущают, как наряду с блокадой, осуществляемой Кишинёвом, усиливается его интеграция в НАТО. Точнее, Молдова декларирует независимость и нейтральный статус, но в стране продолжается вытеснение русского языка и культуры, ускоряется переход на стандарты НАТО, включая перевооружение, растёт готовность изменить нейтральный статус.
Молдавия с принятием поправок в УК встала на путь Украины. Просто угроза их реализации уже ведёт к усилению блокады. У нас запасов продуктов по отдельным категориям осталось на две-три недели, а наша продукция — станки, овощи и фрукты, вино и коньяк — не поставляются на рынки несколько месяцев. Запланированные повышение пенсий на 5 %, повышение зарплат врачам и учителям, ставшие возможными благодаря росту экономики, теперь не могут быть в полной мере реализованы из-за разрыва цепочек связей и транспортной логистики с партнёрами. Но самое главное — по-правки запускают механизм репрессий, потому как граждан ПМР ставят вне закона. Это вызов Всеобщей декларации прав человека и попрание права на свободу выбора приднестровского народа.
- Переговоры под контролем ОБСЕ, запущенные в 90-е годы, их ещё называют „5 + 2″, могут удержать Кишинёв от преследования за инакомыслие и не допустить перехода конфликта из стадии „заморозки” в „горячую”?
- Во-первых, блокада Кишинёва, в том числе транспортная, блокировала доступ ПМР к переговорным площадкам. Во-вторых, переговоры в формате „5 + 2″ доказали, что это пустое сотрясение воздуха, как Минские соглашения по Украине. В-третьих, ОБСЕ свою ангажированность показало в Донбассе, работая по факту на Украину и даже на НАТО, о чём есть свидетельства. Ситуация, на мой взгляд, патовая. А в условиях кризиса ООН и ОБСЕ, которые или бездействуют, или часть своих полномочий в отложенных территориальных конфликтах по факту передали НАТО, полагаю, что начавшееся в Молдове фактическое преследование за инако–
мыслие требует нестандартных подходов.
- Какие это могут быть подходы?
- Сначала всё же не стоит недооценивать роль сохраняющихся переговорных площадок. Они могут не дать расти числу провокаций с целью перевода конфликта из „заморозки” в „горячую” стадию. Чтобы нивелировать, а возможно и обесценить агрессивное давление на Тирасполь со стороны Кишинёва, за которым стоят НАТО и США, надо последовательно использовать и эти площадки, и их механизмы влияния. Первые среди них — фактическое эмбарго на ввоз в республику ряда продовольственных товаров и жизненно необходимых лекарственных препаратов, широкое рас–
пространение в СМИ и среди правозащитных организаций информации о нарушениях прав человека в Приднестровье. Однако эти меры воздействия уже не могут работать сами по себе — только в связке с более жёсткими.
Мы же видим, как в Молдавии идут военные учения под наблюдением инструкторов НАТО, войска и даже гражданские люди отрабатывают навыки оказания первой медицинской помощи, за визитами ЦРУ США следуют визиты ан-гличан из МИ-6. В этих условиях инструментарий уже не только гуманитарного воздействия, но и давления на официальный Кишинёв попросту не используется. Просрочки оплаты за российский газ для Молдовы стали нормой. Как ответной меры нет и российского эмбарго на поставки молдавских фруктов и алкоголя. Это вполне правовые, экономические и цивилизованные методы противостояния росту агрессии Кишинёва. Совокупность этих мер воздействия и выведет на дорогу принятия нетривиальных решений, сохраняющих мир.
- Как вы относитесь к нетривиальной инициативе Кишинёва, высказанной Майей Санду: сменить российских миротворцев в Приднестровье на миротворцев с Украины?
- Тех, которые уже обстреливали Приднестровье? И не раз устраивали террористические атаки на нас? Думаю, с учётом того, что происходит вокруг „миротворческих” инициатив Киева, им бы самим разобраться с тем, что происходит на Украине. Да и не так просто и быстро технически сделать замену российским миротворцам, стоящим под флагом ООН в Приднестровье. Для этого необходимо получить разрешение Совета безопасности ООН. Россия, думаю, однозначно, используя право вето, заблокирует положительное решение, если оно вдруг будет принято. И тут угроза ещё одной патовой ситуации. Ведь Молдавия в 90-е годы признала законсервированным территориальный конфликт с ПМР, дала согласие на право нахождения в При-днестровье российских миротворцев под эгидой ООН.
- Тогда в чём должна проявляться нестандартность подходов по разрешению конфликта вокруг Приднестровья?
- С учётом использования существующих возможностей и переговорных площадок, куда надо вернуть Приднестровье как субъект, а не бесправного на-блюдателя, надо всем сторонам понять и принять очевидное: Приднестровью и Молдове, Кишинёву и Тирасполю надо договариваться напрямую и самостоятельно, но при посредничестве, а не давлении всех заинтересованных сторон. При этом надо понимать, что сужение кольца изоляции вокруг ПМР — это наступление Запада на пространство исторического Русского мира. Вокруг „сепаратизма Тирасполя” вслед за Украиной последовательно выстраивается тотальное вытеснение всех элементов русского влияния — языка, образования, СМИ и русскоязычного культурного пространства оттуда, где мы жили всегда.